Я проснулся в 4 утра, и как ни старался, сон не шел ко мне. Тихо пробравшись на кухню, я сварил себе кофе, и, включив без звука телевизор, смотрел Weather Channel. Радар показывал, что в горах опять идут серьёзные дожди, а к полудню ожидаются грозы. Потом проснулся и Дэйв, а за ним и Шурли и Дэн появились на свет Божий. Шурли приготовила нам завтрак, мы попили кофе - а потом пришла и пора прощаться. С моими новыми знакомыми я договорился, что постараюсь встретиться с ними на Рождественские праздники, в мой очередной приезд в Колорадо.

Rifle -типичный городишко американского Запада, каких сотни. Мне он, однако, весьма понравился- туристов там не было, жители местные вели себя прилично и степенно, и "Cowboy's Bar" был ничуть не лучше и не хуже, чем подобные ему заведения. Внутри бара Дэйв поздоровался с Дэном, мы пожали руки- и старые приятели немедленно пустились в воспоминания о своём счастливом детстве, а я, присев у стойки, заказал себе просто графин холодной воды, и медленно приходил в себя, разглядывая местных жителей. У одного из них напрочь отсутствовала левая рука, по плечо, а от правой осталось не особенно много- начиная с локтя, поблёскивал тусклым светом пластмассовый протез с двумя металлическими крючками. Что совершенно не мешало старому байкеру ловко балансировать банку с пивом. Увидев на моём лице глубочайшее уважение, он хитро подмигнул мне, быстрым движением запулил пустую банку в мусорное ведро за стойкой, и изловчившись, открыл новую, и приступил к потреблению пива как ни в чём не бывало.

Я вышел на улицу, и присев боком на Кабана, разглядывал городок и его жителей.

С небес падал редкий, освежающий дождь. Мне было хорошо и спокойно.

А потом подъехала и Шурли, жена Дэна. Мне она очень понравилась- деловая и смешливая одновременно, мы с ней немедленно сдружились. Какое-то время весёлая компания провела в баре, а потом все отправились назад, в Silt, на сей раз уже по идущей параллельно хайвэю второстепенной сельской дороге. Темнело.

На наше с Дэйвом предложение, что мы с ним остановимся в мотеле Шурли ответила, что подобную чушь она и слышать не хочет, и что конечно же мы остановимся у неё с Дэном. Мы для приличия поломались немного, но сил сопротивляться у нас просто не осталось, и мы вкатили байки в гараж наших гостеприимных попечителей. Пока мы принимали душ- что было крайне нужно для расслабления усталых мышц - Шурли быстро приготовила ужин, и сервировала его на веранде. Мне опять захотелось выпить воды, и я отправился на кухню.

Идти нужно было через гостиную, где со стен на меня смотрели огромные рогатые красоты таксидермии - два северных оленя с великолепными коронами рогов, 5 или 6 оленей, пара вепрей, несчитанное количество всякой более мелкой живности, но половину гостиной, казалось, занимала огромная голова канадского лося. Под ногами лежала великолепная медвежья шкура.

Пока я искал стакан для воды, на глаза мне попался лежащий на стойке кухни Глок.

- "Отличная пластмассовая копия"- подумал я, и взял его в руку. Никакая это оказалась не копия - в руке у меня лежал боевой Глок 19, 9 мм, полностью заряженный, пистолет. Осторожно положив его на место, я отыскал стакан и холодную воду, и, выйдя на веранду, как бы невзначай сказал Шурли - мол, у тебя там артиллерия в открытую лежит.

- А, это мой Глок, сказала, не смутившись, Шурли.

- Мы с Дэном любим оружие.

После ужина я снял с Кабана сумку со своими одёжками, и занёс её в гостевую спальню. Вдоль стен, частоколом, стояли десятки охотничьих ружей и винтовок.

Всех марок и калибров. Со стен спальни свисали охотничьи луки, ножи и топоры.

- Однако, оружие вы действительно любите!- сказал я Шурли.

- Это ты про винтовки? - сказала она - подожди, пусть Дэн тебе всё покажет.

Дэн, как по команде, исчез, и через минуту появился вновь, и, таинственно улыбаясь, позвал меня во внутрь дома..

В небольшой по размеру комнате, скорее- рабочем кабинете, большую часть пространства занимал огромный, в человеческий рост, стальной сейф.

Тяжёлая его дверь была открыта, и глазам моим предстало нечто невероятное:

от верха до низа полки сейфа были забиты пистолетами. Они лежали на полках впритык, масляно поблёскивая стволами; свет играл на дереве их резных накладок, и тускнел на резине рукояток. Револьверы, полуавтоматы; там было всё, о чём можно было только мечтать. Великолепная, умно собранная коллекция.

До глубокой ночи мы просидели на веранде, отгоняя комаров, и кормя друг друга охотничьими и байкерскими байками. В соседнем доме мексиканцы, надравшись тэкилы, голосили что-то невразумительное, своё, мексиканское. У наших ног лежали две огромные немецкие овчарки Дэна, иногда цапавшие, щёлкнув челюстями, летающих вокруг мотыльков. Было хорошо и спокойно на душе. А потом мы отправились спать.

Дэйв устроился в "винтовочной" спальне, а я, по-солдатски, завалился спать на полу в гостиной, на медвежьей шкуре, вспомнив молодость- у нас в семьё, в далёком и ушедшем в небытиё, Питере, тоже была любимая мной дореволюционная и сильно полысевшая, медвежья шкура. Была она бурого медведя, а теперь я лёг спать на шкуре американского, черного. То ли шкура виновата, то ли лупящие на меня со стен немигающие стеклянные глаза невинно убиенных оленей, но ночью мне приснился один из наиболее чудовищных кошмаров, которые я когда-либо испытывал во сне.